8 июня истекает срок домашнего ареста топ-менеджера банка «Траст» Михаила Хабарова, обвиняемого в мошенничестве.
Эксперты отмечают, что это одно из самых громких дел последнего времени по этой статье, хотя бизнесмены и топ-менеджеры нередко попадают под уголовное преследование. Впрочем, в послужном списке Михаила Хабарова много некрасивых историй, которые свидетельствуют о том, что он никогда не забывал о собственной выгоде.
Корпоративный конфликт
Михаил Хабаров был арестован в октябре прошлого года. Следователи подозревают Хабарова в хищении 900 млн рублей у совладельца оператора грузоперевозок «Деловые линии» Александра Богатикова. Последний утверждал, что его бывший партнер не только похитил у него почти миллиард рублей, но и принудил продать 30% «Деловых линий» за 60 млн долларов. Хабаров судился с Богатиковым в Лондоне, и Лондонский арбитражный суд вынес решение в его пользу.
10 ноября прошлого года Басманный суд Москвы удовлетворил ходатайство следователя о смягчении меры пресечения Хабарову на домашний арест.
Новости по теме: Банкир Аветисян, прикинувшийся ИП, создал для губернатора Никитина и главы арбитража Драчена эффект Барбары Стрейзанд?
Свою вину Михаил Хабаров не признал. По его мнению, Александр Богатиковов превратил гражданско-правовой конфликт в уголовное разбирательство.
Российское бизнес-сообщество придерживается той же точки зрения. РСПП, Торгово-промышленная палата, «Деловая Россия» и «Опора России» направили письма в Следственный комитет, прокуратуру и Верховный суд, где говорится, что в основе дела лежит корпоративный конфликт Хабарова и его бывшего партнера по компании «Деловые линии» Александра Богатикова.
Заступилась за Хабарова и глава ЦБ Эльвира Набиуллина.
21 октября прошлого года на закрытой части встречи Владимира Путина с членами Российского союза промышленников и предпринимателей глава Центрального банка заявила о необходимости декриминализации экономических преступлений, и в качестве примера привела арест топ-менеджера «Траста» Михаила Хабарова. Набиуллина назвала Хабарова профессионалом, которого задержали и оправили под арест без предварительного разбирательства.
«Крутые парни»
До «Траста», который ныне как банк «плохих долгов» принадлежит ЦБ, Михаил Хабаров работал в «А1». Это инвестподразделение «Альфа-Групп» Михаила Фридмана, которое в том числе занимается взыскиванием долгов.
Возглавленная Хабаровым «А1» позиционировала себя как компания, которая специализируется на разрешении корпоративных конфликтов. Но за структурой закрепилась репутация, которая отнюдь не помогает предприятиям выйти из сложных ситуаций, а наоборот, способствует их банкротству. И особенно жесткой стала подобная политика компании при правлении Михаила Хабарова.
При этом старшие товарищи из «Альфы» благосклонно смотрели на действия команды Хабарова. Это создавало всему холдингу имидж «крутых парней», не знающих пощады в любом бизнес-конфликте.
А обиженных «этими парнями» немало. Так, одним из первых решений Хабарова на посту главы «А1» стало признание убыточной авиакомпании-лоукостера «Авианова», которая еще в 2011 году занимала 12 место среди всех отечественных авиакомпаний. А спустя год лоукостер перестал существовать из-за так называемого конфликта акционеров.
Нельзя не вспомнить про историю «Золотого острова» на Софийской набережной. Территория, расположенная в 100 метрах от Кремля, стала авансценой борьбы между обладателями прав аренды на участки.
Были подозрения, что компания могла намеренно спровоцировать конфликт между акционерами. И якобы именно таким образом «А1» получила контроль над проектом многофункционального комплекса, а потом продала его.
Новости по теме: Центробанк предупреждает о мошенничестве финансовых организаций
Также ходили слухи, что «А1» может оказывать давление на миноритариев аптечной сети «А5», чтобы те продали свои доли основным владельцам.
И якобы «А1» требовала акции у руководства «Московский завод счетно-аналитических машин им. Калмыкова» («САМ»). Тогда участок площадью 74 тыс. кв. м. в центре российской столицы приглянулся «А1». Рабочие вроде бы пытались отстоять мощности, и даже писали обращение президенту. Ситуация стабилизировалась с приходом нового директора Владимира Шульги. Правда, вскоре он был убит. Сейчас на месте завода уже распродают элитную недвижимость...
Михаил Хабаров, похоже, не прекратил отношений с предыдущим работодателем и после прихода в «Траст». По некоторым данным, он остался человеком Михаила Фридмана.
В итоге под контроль «А1» попадали наиболее перспективные, с точки зрения извлечения выгоды, кейсы. Сейчас уже под давлением «Траста» оказались «Архангельскгеолдобыча», «Открытие холлинг», «Русская лесная группа», «Атоммашкомплекс УЭХК». При этом выгодополучателями работы по возвращению долгов становятся структуры, близкие к «А1». Их деятельность в рамках договоров с «Трастом» и «Открытием» фактически оплачивается из средств санируемых ЦБ банков, то есть государственными деньгами.
Чтоб мы так жили
Примечательно, что в руководстве «Траста» трудится большое количества выходцев из «Альфа-Групп». А фонд зарплаты труда компании за короткое время вырос удивительными темпами. Все члены правления банка по итогам 2019-го, помимо зарплат, получили не адекватные заявленным результатам работы по возврату долгов бонусы — в среднем по 180 млн рублей.
По словам доктора экономических наук, профессора Никиты Кричевского, можно подсчитать, что только за 2020 год зарплата плюс премии четырех членов правления «Траста» (без учета председателя), если судить по данным, выложенным на официальном сайте, составила 1,54 млрд рублей. По 308,4 млн рублей на лицо. «Чтоб мы так жили»,- замечает Кричевский.
Есть версия, что и в истории с «Деловыми линиями» Хабаров мог действовать в интересах главы «Альфа-Групп» Михаила Фридмана. Но доподлинно узнать это вряд ли удастся.
Что будет дальше с Михаилом Хабаровым, сказать сложно. Но, по мнению управляющего партнера адвокатского бюро «Соколов, Трусов и партнеры» Федора Трусова, к уголовному праву подобные процессы отношения не имеют: «Скорее всего это все потом заглохнет или в лучшем случае кто-то получит по отбытому — это если люди о чем-то там договорились. И мы в очередной раз увидим, что уголовное дело — это просто инструмент».
